Министр информации и общественного развития Аида Балаева сообщила о разработке нового законопроекта, который определит статус блогеров в Казахстане.
Анна Щеголева, «Соседи»
«Сегодня ведется работа по разработке нового законопроекта, где будут определяться статус блогера и ответственность блогеров. Все это будет проводиться при широком обсуждении с журналистским сообществом».
Лично мне очень нравится Аида Галымовна, я всегда с удовольствием слушаю ее выступления, но здесь у меня возникает ряд вопросов.
Первый: при чем здесь журналисты? Ведь определять свой статус должны те, на кого будущий закон будет распространяться, то есть блогеры, не так ли? А журналисты пусть занимаются своим делом и не лезут куда не надо. Журналисты и так должны ежедневно проставляться перед блогерами, потому что зависят от них. Взгляните на любую ленту – там почти все материалы начинаются со слов «В сеть попало видео очевидца…» или «Как сообщил на своей странице такой-то…». Труженики СМИ сегодня должны чуть ли не разводить блогеров, потому что те дают им обильный корм, и юным репортерам уже не нужно самим бегать на митинги, пожары и наводнения.
Второй вопрос: перед кем должны нести ответственность блогеры? Если это ответственность по поводу противоправного контента, так для этого существуют соответствующие законы и органы, следящие за их исполнением. Есть суды, которые могут враз прищучить блогера, не в меру разрезвившегося в мутной воде своей блогосферы. Например, мы видим сегодня, как один известный политический деятель подал в суд на оппозиционного блогера, обвинив его в клевете. Такая практика – обычное дело для западных стран и очень показательный прецедент для Казахстана.
Может быть, речь идет об ответственности за уплату блогерами налогов от рекламы? Так и здесь есть службы, которые могут распотрошить любого - не то что блогера, но и члена парламента, дай им только волю. Хотя вот здесь я предвижу большие проблемы. Ведь блогеры часто работают по бартеру – ты меня угостил в своем ресторане и дал вечную скидку на дальнейшее окормление, а я тебе – еженедельную осанну в своем паблике. Часто блогеры меняются рекламой, а иногда вообще делают матракажные реверансы впрок – в надежде на сотрудничество в будущем. Один очень известный блогер сказал по этому поводу: «Условно говоря, у меня 80% рекламы – это поддержка моих друзей и их бизнеса. Между нами деньги не фигурируют. Как я буду доказывать государству, что мне кто-то из них не заплатил? Мои знакомые пекут торты. Они мне принесли торт. Я рассказал об этом аудитории. Должен ли я после этого платить по налогам? Если у нас будут считать рекламу именно так, то это будет очень смешно».
Третий вопрос: кого в Казахстане следует считать блогером? У нас, насколько я знаю, такого понятия вообще не существует. Как в детском анекдоте: «Странно, Марья Ивановна, ж…а есть, а слова такого нет!». Как определить, где кончается простой пользователь и начинается блогер? В России, например, решили взять цифру просто с потолка – блогер это тот, кто набирает аудиторию в 3000 пользователей в сутки. Так гласил «Закон о блогерах» № 97-ФЗ от 5 мая 2014 года, обязывающий обладателей интернет-ресурсов (сайтов, блогов и пр.) регистрироваться в Роскомнадзоре и накладывающий ряд ограничений на содержимое этих ресурсов.
Закон о блогерах просуществовал в России недолго – через три года Госдума отменила его как полностью ненужный. Тем не менее за это время в РФ было зарегистрировано 2176 блогеров. Они должны были избегать клеветнической информации и оскорблений, соблюдать финансовые обязательства. Взамен блогерам обещали разные преференции, вплоть до талонов на обеды в кремлевской столовой и участия в госзаказах. Увы, нарисованные плюшки так и не стали явью.
Возвращаемся к третьему вопросу. Как определить статус казахстанских блогеров? Может ли, например, считаться блогершей жена популярного певца, которая имеет инстаграм-аудиторию в 3 млн. пользователей? Она на своих страницах ничего не пишет, просто постит фоточки с детьми, с кошечками, показывает наряды. Но с другой стороны, если она вдруг захочет участвовать в международном конкурсе, где победитель определяется по онлайн-голосованию или еще хуже - захочет стать сельским акимом (мы же скоро начнем выбирать сельских акимов?) – кто остановит такую женщину? Тем более, что при желании и при деньгах они может накрутить свою аудиторию еще на три миллиона.
Как вообще считать посещаемость? Facebook или Twitter данных о суточной посещаемости никому не предоставляет. Куда здесь ставить счетчик? Телеграм и Instagram дают количество просмотров, но практически каждый блогер в РК занимается накруткой посещаемости на этих ресурсах – поэтому у нас так много аккаунтов-«миллионеров».
Наконец, есть еще одни категория сетевых личностей – общественных активистов разного сорта. За их информативностью внимательно следят наши власти и разные организации за рубежом (говорят, даже Госдеп США за ними смотрит). У них, может быть, и нет миллионов подписчиков, но каждое слово их слово имеет большой резонанс в определенных кругах. Их тоже надо будет квалифицировать как блогеров? Может, именно для них всё и затевается?
В общем, друзья мои, вопросов очень и очень много. Будем ждать ответов.
Андрей Зубов
