Дарежан ОМИРБАЕВ: …Кризис мимо меня прошёл

61580
Фото: Огулбиби Аманниязовой

Под звуки дождя за стеклянными стенами парижского кафе Дарежан Омирбаев размышляет о настоящем и будущем казахского кино.

Впервые Дарежана Омирбаева я увидела почти четверть века назад в Париже. В большом кинотеатре шел его фильм «Кардиограмма». Зал был переполнен, после сеанса Дарежана долго не отпускали восторженные зрители. За несколько дней до этого по французскому телевидению транслировалась церемония вручения призов «Цезарь» лучшим фильмам года. Знаменитый режиссер Жан-Люк Годар, получая почетный приз, неожиданно сказал: «Новое кино – это Омирбаев».

Эта фраза из уст классика «новой волны» французского кино распахнула все двери нашему земляку на родине кинематографа. Все его проекты находили сопродюсеров и дистрибьюторов во Франции. За 30 лет Дарежан снял с десяток картин, объездил с ними все самые значительные фестивали мира, получал награды в Локарно, Венеции, Каннах, Нанте, Страсбурге, Тегеране, Токио. Его приглашают выступать с мастер-классами университеты разных стран, его часто зовут быть членом жюри международных фестивалей.

В конце прошлого года Дарежан провел много времени в Европе. Сначала участвовал в фестивале «Viennale» в Австрии, где была выпущена книга на английском языке о его творчестве как кинорежиссера, так и фотографа и автора трехстиший – хайку. Затем он приехал в Париж на IV фестиваль казахстанских фильмов, где представил свою короткометражную ленту «Последний сеанс».

Был приглашен в Лиссабон. И вернувшись во Францию, поехал в город Валенс, где состоялась конференция, посвященная его фильмам, организованная университетом Гренобль-Альпы и центром культуры «Lux». Специалисты кино из разных стран делились мнением о работах Дарежана. И в заключение конференции состоялся допремьерный показ его нового фильма «Акын». Эта лента уже успела получить приз за лучшую режиссуру на фестивале в Токио, ее также уже показывали в Казахстане. Но во Франции премьера фильма состоялась только в середине декабря.

Надо сказать, что во Франции каждую среду на экраны страны, а их насчитывается до 6 тысяч, выпускается до 20 новых фильмов. Если в первую неделю на фильм пришло мало зрителей, его снимают из проката. Для привлечения как можно большей аудитории продюсеры вкладывают большие деньги в его раскрутку. Редкостная удача для ленты, если о ней расскажут в прессе в день премьеры.

«Акын» вышел на экраны во Франции в один и тот же день с фильмом «Аватар. Путь воды» Джеймса Камерона. Контраст этих двух премьер был настолько вопиющим, что газета «Le Mondе» не могла пройти мимо этого события и написала в день выхода «Акына» очень хороший отзыв. Три дня спустя в той же газете опубликовали интервью с Дарежаном. Ясное дело, казахский фильм вышел не в самых больших залах, которые оставляются для «аватаров». Но вот уже третий месяц, как фильм «Акын» можно найти в одном из залов Парижа и других городах Франции.

Когда теперь я встретила Дарежана в Париже, мне показалось, он почти не изменился, и спустя четверть века он все так же похож на своего героя из фильма «Кардиограмма» – мальчика из казахского аула, который оказался в городском санатории и, не понимая русский язык, наблюдает за окружающим миром. Дарежан, невзирая на международное признание, остался в душе все тем же немногословным, застенчивым, меланхоличным юношей. Но разговорившись, он напоминает мудреца, который не просто наблюдает мир, но переживает за судьбу кино, казахского языка и за будущее всего мира. Его называют «самым известным казахским режиссером во Франции», пионером «новой волны» казахского кино, «казахским Брессоном». Когда я говорю ему об этом, он скептически улыбается.

– Так почему вас так любят во Франции? – не унимаюсь я. – Что для вас значит эта страна?

– Не знаю, я по-французски не читаю, не живу здесь. Боюсь, что здесь немного людей знает, где находится Казахстан. А Франция – это родина кино. Хотя мне грустно от того, что здесь нет больше Брессона, Годар ушел и последователей не видно. Как во всем мире, киноискусство исчезает, гаснет. Это, наверное, связано с возрастом цивилизации.

К примеру, возьмите итальянское кино. В 1960-1980-е годы в одном городе работали такие гиганты как Антониони, Пазолини, Феллини, Висконти. А сейчас, где эти гении? Но все-таки новые гении появятся в других местах. В Киргизии есть очень хороший режиссер Актан Арым Кубат, есть в Южной Корее, в Тибете. Но все равно Париж остается местом, где любят кино и ценят киноискусство.

– Я давно хотела у вас спросить… Вы начинали снимать фильмы в самое сложное время – в начале 1990-х годов, как вы не боялись этого делать тогда?

– А я ничего другого не умею делать, кроме кино. И потом, если государство давало деньги, почему бы не снять фильм, – смеется Дарежан, а потом продолжает, – тогда все удивлялись. Однажды нас остановили гаишники на дороге и настолько поразились, узнав, что мы снимаем кино. Какое кино, когда тут такая неразбериха в стране?! Но я не замечал, что происходит вокруг.

Знаете, когда чем-то занимаешься увлеченно, творчески, то все остальное исчезает. Это как, рассказывают, Гоголь однажды ехал в какой-то стране поздней ночью в дилижансе, и вдруг ему пришло вдохновение. Он остановился в первом трактире, где гуляло шумное пьяное сообщество. Но он никого не заметил, сел за грязный столик и написал одну из лучших страниц «Мертвых душ». Так что кризис мимо меня прошел.

– Вы говорите, вам помогало государство снимать фильмы?

– Да, я государству казахстанскому благодарен за то, что даже в самые худшие времена оно финансировало один-два фильма в год, помогало, чем могло. Помню, как в 1991 году нам для съемок дали целый поезд, вернее, тепловоз, и к нему присоединили четыре вагона. И мы ездили, как на такси, по всему Казахстану.

– Многие казахские киномастера получают призы мировых фестивалей, а в Казахстане их фильмы не видят, в кинотеатрах, в основном, голливудские ленты...

– Да. Это большая проблема. Мы, наверное, научились делать фильмы, но не умеем их продвигать, продавать. Это осталось от советской эпохи в нашем менталитете. Как колхозы могут вырастить хороший урожай, а продать не могут. Например, на мой последний фильм государство выделило деньги на съемки. А на продвижение ни копейки не дают.

Даже на премьеру фильма средств не было. Киностудия нашла какие-то деньги, провела премьеру. Но ни копейки не было на афиши. Хотя в Казахстане уже появились компании, которые снимают комедии и собирают большие аудитории. Сложнее с авторскими фильмами – у нас на серьезное кино не стоит ожидать больших просмотров.

Мне кажется, что это связано с казахским менталитетом. У наших предков – кочевников не было традиций визуального искусства, не было живописи, ни скульптуры, ни архитектуры. У нас сильное словесное, музыкальное наследие. А все, что связано с изображением, мало кого волнует. Хотя Голливуд завоевал почти весь мир, это трудно изменить.

Мой фильм «Последний сеанс» как раз об этом. Когда на серьезный, вдумчивый фильм пришло только два зрителя. Очень хорошее объяснение я нашел в книге испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс». Он еще в 1920-е годы писал о том, что демократия вместе с положительными сторонами имеет и отрицательные. Когда к управлению приходит большинство, то все приводится к среднему знаменателю, рано или поздно любые высокие темы будут опускать на уровень масс, культура станет массовой, вкусы обывателя превалируют.

Массовый зритель не пойдет на Тарковского. Он пойдет смотреть боевики, катастрофы, «Титаник», «Аватар». Но массовое, так сказать, кино не может обойтись без творческого кино, без экспериментов. Это как локомотив тянет за собой все кино. И если массовый зритель не смотрит фильмы Брессона, Годара, Тарковского, без этого авангарда, без киноискусства поезд кино остановится.

– Дарежан, вы не только снимаете кино, но и преподаете… 

– Да, на трех факультетах. К сожалению, в Казахстане нет института кино. Я давно говорю об этом, объясняю, что отдельные факультеты кино в непрофильных университетах, в школах бизнеса – это как пятое колесо у телеги. Для развития настоящего кинематографа нужен настоящий институт. Вся информация в мире теперь приходит через изображение. Кино стоит на первом месте.

В Казахстане сейчас очень остро стоит проблема казахского языка. Школ много, но все равно обучение гос. языку очень слабое. А надо просто показывать детям мультфильмы на казахском. Говорят, киргизские дети заговорили по-казахски, потому что смотрели наш канал «Балапан». Но для этого надо производить качественные мультики на казахском языке. А для этого надо готовить кадры, финансировать обучение в институте кино.

Я встретил ребят-мультипликаторов в Астане, у них оказались очень приличные работы. Представляете, они сделали их на свои деньги, у себя на кухне. И еще я считаю, надо в школах преподавать уроки киноискусства, так же, как литературу, математику. Как без основ арифметики ученики не смогут решать сложные задачи или без знания алфавита не можешь читать. Как же мы хотим, чтоб люди ходили в кино, если им не показывали в детстве лучшие ленты, не объясняли, кто такой Шакен Айманов, что он снял.

Люди перестают читать литературу, это трагедия, но это мировой процесс, технология побеждает. Но если человек не любит читать стихи Арсения Тарковского, то покажите ему фильмы Андрея Тарковского. Тогда, может, меньше людей будет смотреть ширпотреб, голливудский и болливудский мусор.

Огулбиби АМАННИЯЗОВА, Париж

Телеграм-канал «Нефть и Газ Казахстана. Факты и комментарии». Ежедневные новости с краткими комментариями. Бесплатная подписка.

Международное информационное агентство «DKNews» зарегистрировано в Министерстве культуры и информации Республики Казахстан. Свидетельство о постановке на учет № 10484-АА выдано 20 января 2010 года.

Тема
Обновление
МИА «DKNews» © 2006 -