Известный финансист Дмитрий Жеребятьев был в числе участников большой казахстанской делегации, которая в 1998 году побывала в Чили с целью изучения пенсионного опыта этой страны. Ниже мы публикуем с его разрешения фрагмент статьи, размещенной в рамках онлайн-проекта Казахстанской фондовой биржи «История в лицах».
Дмитрий Жеребятьев в Чили, 1998 год
Мое «погружение» в тематику фондового рынка началось в марте 1998 года, а уже в сентябре государство «снарядило» нас в поездку для изучения накопительной пенсионной системы в Чили. Чуть ранее – в марте 1997 года – была принята Концепция реформирования системы пенсионного обеспечения в Казахстане, и в июне того же года – Закон «О пенсионном обеспечении в РК», которые заложили основы накопительной пенсионной системы. Поэтому возникла идея посмотреть, как она работает в Чили.
Чилийцы с любовью рассказывали нам про свою систему, показали, как работают их пенсионные фонды. На тот момент и в Казахстане уже была мысль, что на рынке должны работать несколько НПФ и долю Государственного пенсионного фонда в системе нужно сократить как минимум до 30%. В этом направлении и велась работа.
В Чили нам больше была интересна не теория, а сама пенсионная практика. И чилийцы рассказывали нам, как работает пенсионная инфраструктура, как проводятся платежи, как они избавляются от дублирования счетов. Уже тогда было понятно, что у них не хватает денег на выплаты текущим пенсионерам и что есть проблемы с инвестированием активов как минимум на протяжении 20 лет.
Через 15 лет реформы чилийцы столкнулись с проблемами: люди, понимая, что денег не хватает на жизнь, пытались мошенничать и через медицинские компании старались получить какую-то инвалидность, чтобы досрочно забрать свои накопления. Вышло так, что проблема была заложена в системе изначально, но они не смогли ее решить.
Другое дело, что нам при экономике конца 90-х все риски, в том числе инвестирования, учесть было невозможно. У нас не было ни достаточных знаний о фондовом рынке, ни механизмов для НПФ, которые позволяли бы фондам зарабатывать. Наш опыт был слабенький, чтобы все это понимать. Но к этому пониманию мы пришли позже, когда в начале нового века состоялось первое частное размещение ценных бумаг. Изначально же инвестиции наших НПФ в основном уходили в ноты Нацбанка, в евробонды, а в 1999 году мы начали инвестировать за рубеж.
Из чилийской поездки мне запомнилось, что у них уже тогда были инфляционные инструменты. За что мы тоже потом боролись. Но в тот момент у нас была очень странная логика – при задаче уберечь пенсионные активы от инфляции не было инфляционных инструментов. Только в конце 1999 года или даже в 2000-м появились инфляционные инструменты, созданные специально для НПФ. Это были государственные ценные бумаги, привязанные к инфляции. Они частично снимали риски управляющих компаний.
В 1998–1999 годах, когда все начиналось, особых проблем с инвестированием не было. Мы ощутили нехватку инструментов к 2000–2001 годам. Это был поворотный момент. С одной стороны, не было достаточно эмитентов, с другой – огромное количество денег у НПФ.
В тот период государство выпускало ноты. Но они были мало кому интересны. Это краткосрочные, низкодоходные инструменты. Появление индексированных к инфляции гособлигаций ситуацию кардинальным образом не решало.
Теперь есть понимание, что, запуская накопительную пенсионную систему, государство все-таки должно было продумать систему инструментов, в которые можно было инвестировать пенсионные активы.
Дмитрий ЖЕРЕБЯТЬЕВ, региональный менеджер компании Finastra
Источник: kase.kz, «История в лицах», фото предоставлены Дмитрием ЖЕРЕБЯТЬЕВЫМ
